Бурундук — это такая маленькая белка с полосатой вдоль спинкой.
Мы как-то с друзьями ходили в поход по Забайкалью. Неделю шли пешком в горы, чтобы забраться как можно дальше и выше и спуститься потом вниз на плотах по порожистой реке. Ради этих порогов все и затевалось. Это где река скачет по камням, бьется бешено и закручивается в водовороты, даже водопады небольшие попадаются, они называются слив, а иногда река со всего разгона врезается в крутой берег, или коварно облизывает спрятанные под самой поверхностью острые глыбы. В общем, спускаться по реке в таких местах опасно, страшно, но очень увлекательно. Потому что это всегда испытание силы, ловкости и взаимопонимания, ведь на плоту плывет четыре человека, и от того, насколько они хорошо понимают друг друга и действуют сообща, зависит все. С собой в такой долгий поход, почти на целый месяц, мы взяли много разных запасов, в том числе и халвы набрали. Почему-то на свежем воздухе она всегда очень кстати. И уже на вторую ночь в палатках стали раздаваться непонятные звуки. Свист какой-то негромкий. Сначала не могли понять что это такое. Но с утра дежурный по кухне заметил, что пакет с халвой растрепан, а халва покусана. Возмутился было, но все быстро поняли, что никто из нас не стал бы грызть халву через пакет, а потом бросать все в таком виде. Тут мы и припомнили ночные звуки. Не знали сначала, кто это. И ночью положили поближе фонарики, чтобы подкараулить воришку. Но договорились дождаться свиста. Сначала было тихо, мы чуть не уснули, но потом послышался шорох. Шуршало долго, в разных местах палатки. А халву мы завернули получше и перепрятали. Но похоже это не помогло, потому что скоро шорох изменился и в палатке сильно запахло халвой. А потом послышался и свист. Мы дружно, как по команде, включили фонарики — и увидели на одном из сложенных в углу рюкзаков сразу двух белок с полосатыми спинами. У одной на мордочке еще были крошки. Они оцепенело смотрели сначала на фонарики, а потом очнулись и бросились скакать по палатке. Мы за ними — хотели выгнать. Ишь, думаем, наглецы — налопались нашей халвы, а потом песни петь наладились прямо тут же! Да не тут-то было. Поймать в палатке юркого бурундука, да еще двух, да еще ввосьмером, причем ноги у нас были по спальным мешкам рассованы … Получилась такая куча-мала! Мы сто раз стукнулись лбами, запутались в спальных мешках, взмокли и запыхались. А когда прекратили бесполезную возню, обнаружили, что на том же самом месте, на самом большом рюкзаке, сидит бурундук и весело посвистывает. И ни капли нас не боится. Правда, один, второй все-таки убежал. Выгнать его нам так и не удалось. Так и уснули под бурундучью песенку. А с халвой нам пришлось распроститься. Потому что как мы ее ни прятали, во что ни заворачивали, хитрые бурундуки ее все равно находили, вытаскивали и устраивали пир горой. А наевшись, обязательно пели песни. Разве что не танцевали парами.
Но это не все про них. Как-то раз я сидела на страховке. Это так называется, когда кто-то из команды проходит по течению реки немного вперед, за порог, и когда другие проходят порог на своем плоту, сидит в удобном месте со страховочной веревкой, чтобы прийти на помощь в случае чего. В этот раз была моя очередь. Я облюбовала себе большой валун прямо над рекой. С него удобно было смотреть на реку, и страховать было отсюда хорошо. Уселась я, камень приятный такой, солнцем прогретый, но я не расслабляюсь, напряженно смотрю в то место, откуда должен плот вывернуть из-за изгиба реки. Главное — не прозевать. А их нет и нет, нет и нет. Глаза уже слезятся от напряжения, а уйти нельзя — вдруг они именно сейчас покажутся. На секунду оторвав глаза от реки, я вдруг вижу, что возле меня на камне, прямо почти вплотную ко мне, сидит бурундук с точно таким же напряжением, вытянув шею и подрагивая ушками. И совершенно ясно, что смотрит он туда же, куда и я. Изумиться я толком не успела, потому что тут наконец появились они! Плот пронесся по бурному потоку прямо подо мной в считанные секунды, его мотало и крутило, капитан выкрикивал команды одну за другой и весла отчаянно вонзались в тугую воду. Миг — и порог позади. Он пройден, страховка, к счастью, не пригодилась. Я расслабилась наконец. И тут же вспомнила про бурундука. А он сидит себе все так же рядом со мной и смотрит на плот, который друзья уже вытаскивают на берег с другой стороны от порога, тоже как-то спокойно так смотрит, будто и его отпустило напряжение, будто и он тут нервничал и судорожно сжимал в лапах конец страховочной веревки. А потом мы с ним переглянулись, я пошла готовиться теперь уже к спуску нашего плота, а он не знаю куда попрыгал. Но мне почему-то кажется, что когда по порогу шел наш плот, на камне тоже сидел кто-то маленький. Мне было тогда совсем не до разглядывания.